Представлен историографический обзор проблем исследований древнейшей керамики Восточной Азии в интервале 20-18 - 9 тыс. л. н. Ареал исследования включает Японский архипелаг, южную часть Российского Дальнего Востока, Китай, полуостров Корея. Предметом дискуссий являются периодизация памятников с ранней керамикой, социально-экономические условия появления технологии изготовления глиняной посуды, ее функциональная роль в древних обществах, реконструкция технологических навыков и технического уровня изготовления древнейшей посуды, морфология и декор. В этих направлениях немало вопросов и «белых пятен». На восточной окраине Евразийского континента технология изготовления глиняной посуды впервые появилась примерно на 10 000 лет раньше, чем на Ближнем Востоке. Пример Восточной Азии показывает, что связь между появлением керамической посуды и развитием земледелия не носит универсального, обязательного характера. Можно говорить об определенных региональных различиях в формировании навыков изготовления древнейшей керамической посуды в Восточной Азии.

Археологическая наука сегодня характеризуется интенсивным развитием и совершенствованием научно-методологической и технологической основ исследований. Важна интеграция в научный процесс результатов работ негосударственных научно-исследовательских организаций. С накоплением данных совершенствуются формы научного взаимодействия археологического сообщества, один из вариантов которых - научно-практические семинары. Так, в марте 2020 г. в Екатеринбурге прошел научно-практический семинар «Комплексы с плоскодонной керамикой в неолите Зауралья и Западной Сибири: типология, технология, хронология, генезис». В его работе приняли участие ведущие специалисты Зауралья, Западной Сибири, Германии и Японии. Итоговая дискуссия позволила декларировать ряд серьезных выводов: на территории Западной Сибири и Зауралья плоскодонная керамическая посуда появилась в VII тыс. до н. э., а наиболее ранние комплексы - в Барабинской лесостепи и тайге северо-запада Сибири. Остаются дискуссионными вопросы генезиса комплексов, пути и варианты процессов неолитизации этого региона.

Анализируются археологические материалы, собранные французским исследователем Шарлем-Эженом Уйфальви в ходе экспедиции через район Семиречья. В 1879 г. в Париже был опубликован его труд «Французская научная экспедиция в Россию, Сибирь и Туркестан» («Expédition scientifique française en Russe, en Sibérie et dans le Turkestan»), в котором автор изложил обширный материал по истории, демографии, природным, хозяйственным и культурным особенностям Центральной Азии. Среди описанных исследователем достопримечательностей были также археологические памятники и находки различных эпох, выполненные из разных материалов. Некоторые из них были описаны ученым в тексте, другие только зарисованы (иллюстрации прилагались к монографии). В целом обзор сведений об археологических древностях района Семиречья, собранных Ш.-Э. Уйфальви, показывает уровень интереса к центрально-азиатским древностям в ученой среде Западной Европы, одновременно характеризуя их современную научную значимость.

На территории Красноводского полуострова (Восточный Прикаспий) известны десятки памятников каменного века, большая часть которых является подъемными комплексами. В настоящее время на основе технико-типологических характеристик артефактов накопленный массив данных по каменному веку региона позволяет с высокой точностью определить культурно-хронологическую позицию нестратифицированных памятников. В статье приведены результаты детального технико-типологического анализа материалов стоянки Сай Джанурпа, обнаруженной в 1947 г. А. П. Окладниковым. По наличию единичных артефактов мустьерского облика памятник был отнесен исследователем к периоду среднего палеолита. Нами проанализирована коллекция его каменных артефактов (более 1 300 экз.) и исходя из геоморфологической позиции высказано предположение, что данная местность обживалась двумя разными популяциями древнего человека в периоды мезолита и неолита.

На основании результатов изучения материалов памятников Тартас-1, Усть-Тартас-1 и радиоуглеродных датировок в Барабинской лесостепи выделена ранненеолитическая барабинская культура (VII тыс. до н. э., заходя в VIII и VI тыс. до н. э.). Стоянка Тартас-1 представлена сооружениями и серией ям, в которых заготавливали рыбу, а также помещали приклады. Сделано значительное количество находок из кости и камня. Особую значимость представляет плоскодонный керамический комплекс. На памятнике Усть-Тартас-1 обнаружен оригинальный ритуальный комплекс. В Барабе керамика памятников Тартас-1 и Усть-Тартас-1 аналогична керамике комплекса Автодром-2/2, относимого к боборыкинской культуре и датируемого последней четвертью VI - серединой V тыс. до н. э. Памятники, расположенные севернее, с комплексами плоскодонной посуды, датируются концом VII - первой половиной VI тыс. до н. э. Неолит с плоскодонной посудой Западной Сибири (таежной и лесостепной зоны) предложено оценивать как явление общеисторического и стадиального характера.

Городище Амня I расположено в Белоярском районе ХМАО - Югры и является самым северным для обществ охотников, рыболовов и собирателей в Евразии. Датируется началом VI тыс. до н. э. Этот уникальный объект позволяет изучать инновации в среде неолитического населения Нижнего Приобья - строительство оборонительных сооружений, внедрение керамической посуды, широкое применение шлифованных орудий. Находящееся недалеко поселение Кирип-Вис-Юган-2, имеющее близкий облик материальной культуры, но лишенное укреплений, также включено в амнинский культурный тип. Несмотря на многолетние исследования, многие вопросы, связанные с этими памятниками, остаются открытыми. В результате наших полевых работ 2019 г. уточнены планиграфия и стратиграфия памятников, получены данные по реконструкции палеосреды, новые радиоуглеродные датировки, подтверждающие ранненеолитический возраст городища Амня I. Получены также две даты по углю из жилища № 2 поселения Амня II, которое находится в 50 м от городища Амня II. Обе даты относятся к началу VI тыс. до н. э.

Городище Каюково-2 - одно из наиболее известных ранненеолитических укрепленных поселений севера Западной Сибири. Для него характерна регулярная архитектурная планировка, керамическая посуда специфической формы, в том числе с плоским дном и сложной орнаментацией, оригинальный комплекс каменного инвентаря. В 2018 г. продолжены исследования сооружения № 4, для реконструкции палеоландшафта произведен почвенный зондаж в прилегающей заболоченной части городища, получены новые радиоуглеродные даты, проведен анализ вещевого комплекса. Постройка № 4 представляла собой полуземлянку с очагом в центральной части, соединенную небольшим коридором-переходом с постройкой № 7. В период функционирования памятника водоем располагался примерно в 100 м от коренного берега. Имеющиеся даты определяют время функционирования городища началом - первой половиной VI тыс. до н. э. Керамический комплекс входит в круг ранней плоскодонной посуды Западной Сибири, распространенной от Барабинской лесостепи и Приишимья до Северного Зауралья.

Выделено 3 этапа изучения неолитических памятников Зауралья и Западной Сибири с плоскодонной посудой. На первых двух анализировались памятники единственной в регионе культуры, содержащей представительные комплексы керамики с плоским дном - боборыкинской. Время ее существования на втором этапе изучения определено третьей четвертью VI - первой четвертью IV тыс. до н. э., т. е. поздним неолитом. Работами В. Т. Ковалевой и ее учеников первоначально обосновывалась автохтонная линия развития культуры от ранненеолитической кошкинской. Но затем стал декларироваться пришлый ее характер как результат миграции в Зауралье раннеземледельческого населения Передней Азии и Кавказа. На третьем этапе исследованиями в Барабинской лесостепи и Среднем Приобье возраст новых памятников с плоскодонной посудой удревнен до VII-VI тыс. до н. э., показано их отличие от боборыкинских. Началась оценка таких памятников как нового самостоятельного культурно-хронологического явления в неолите Зауралья и Западной Сибири.

Проанализирована радиоуглеродная хронология широкого круга неолитических памятников, содержащих посуду с плоским дном на территории от Дона до Иртыша. Одним из первых центров автохтонного формирования неолита в конце VIII - начале VII тыс. до н. э. является барабинская культурная традиция с вариативным комплексом плоскодонной посуды западносибирской лесостепи. Автохтонным центром появления неолита была также территория Северного Прикаспия и Нижней Волги, где в первой половине VII тыс. до н. э. появились комплексы плоскодонной керамики с прочерченным и накольчатым орнаментом. В Уральском регионе начало процесса неолитизации связано с комплексами остродонной посуды. В середине VII тыс. до н. э. в Волго-Уралье за счет прямой миграции населения с территории Арало-Каспия появилась елшанская культурная традиция. Во второй половине VII тыс. до н. э. формировался неолит Зауралья, в котором технологии гончарства, вероятно, были также заимствованы у населения Арало-Каспия, связи с которыми установились еще с мезолита.

Неолиту Зауралья, крупнейшего региона Западной Сибири, свойственно сосуществование комплексов как с кругло- и остродонной, так и с плоскодонной керамикой. Это породило научную полемику в рамках решения проблемы их культурной и хронологической принадлежности. Основу аргументации независимо от позиции специалистов составляли материалы стратифицированных памятников Андреевской озерной системы. В настоящей статье дан критический анализ таких аргументов, ставящий под сомнение использование стратифицированных памятников неолита этой системы в качестве эталонных. Представлено районированное существование кругло-, остро- и плоскодонных керамических неолитических комплексов в пространстве таежной зоны Западной Сибири. Дан анализ стратиграфических ситуаций на соответствующих памятниках и объектах северо-западной Барабы, результаты которого свидетельствуют о раннем возрасте неолитических комплексов с плоскодонной посудой. На этом основании сделан вывод об идентичности процессов развития неолита в Зауралье и Барабе.

Для понимания процесса неолитизации важно установить наличие или отсутствие преемственности каменного инвентаря мезолитических и ранненеолитических памятников. Индустрии ранних поселений с плоскодонной керамикой севера Западной Сибири относятся к типу кварцево-сланцевых (орудия на сколах ударно-контрударного расщепления, шлифованные орудия), но сохраняют в ограниченном объеме микропластинчатый комплекс. Их истоки прослеживаются в местном мезолите. Ранненеолитический инвентарь Среднего Зауралья, в основе микропластинчатый, включает шлифованные рубящие орудия и принципиально не отличается от позднемезолитического на данной территории. Сравнение с инвентарем лесостепных памятников показывает своеобразие лесных комплексов. В каждом регионе ранненеолитические традиции камнеобработки наследуют местные мезолитические, что проявляется в видах используемого сырья и соответствующих технологиях, в составе и типологии орудийного набора. Но доля микропластинчатого расщепления в северных индустриях существенно снижается.

Представлены результаты морфологического анализа коллекций каменного инвентаря из поселений раннего неолита Барабинской лесостепи. Выявлены сходства в первичном расщеплении, высокой доле микропластин, преобладании геометрически правильных форм скребков, выполненных на отщеповых заготовках, наличии крупных абразивов. Установлено различие в преобладающей локализации ретуши при специальной подработке пластин: вентральной (Автодром-2/2, Старый Московский Тракт-5 - до 60 %) и дорсальной (Автодром-1 - 61 %). Специфика каменной индустрии неолитических поселений Барабы с плоскодонной керамикой отчетливо проявляется в сравнении с местными комплексами артынской культуры (поздний неолит). Для последней характерны другой вид предпочитаемого сырья, возросшая роль контрударного расщепления, увеличение размеров пластин, четкое преобладание дорсальной ретуши при оформлении орудий на пластинах, а также различия в номенклатуре предметов. Полученные результаты не противоречат гипотезе о культурно-хронологическом единстве поселений Барабинской лесостепи с плоскодонной неолитической посудой.

Публикуются материалы неолитического поселения Барсова Гора II/9б, расположенного в сургутском Приобье. Коллекция памятника содержит оригинальную плоскодонную керамику, орнаментированные глиняные бруски, немногочисленные каменные орудия, среди которых преобладают шлифованные (рубящие, наконечники стрел и ножи), а также абразивы. Первые раскопки и неправильное функциональное определение глиняных брусков привели к ошибочному датированию памятника эпохой ранней бронзы. Выявленная в ходе новых раскопок стратиграфия и радиоуглеродное датирование позволили отнести поселение к раннему неолиту. За 5 лет на памятнике исследованы остатки семи углубленных до 1 м прямоугольных построек, многие с канавками по периметру. Некоторые аналогии коллекции этого памятника можно найти в древностях боборыкинской и барабинской культур, петровоборского и каюковского типов, городища Амня I и др. Однако особое сочетание всех признаков говорит о том, что поселение Барсова Гора II/9б представляет собой новый, оригинальный культурный тип, датируемый VI - началом V тыс. до н. э.

В результате раскопок поселения Мергень-6 (Западная Сибирь, бассейн Ишима) исследовано 13 неолитических сооружений, получена представительная коллекция керамических сосудов (520 единиц). Выделено четыре группы емкостей, в том числе боборыкинского и кошкинского типов. На основании планиграфического и стратиграфического анализа, а также применения метода «связей», установлено хронологическое единство построек, составлявших поселение с планировкой, приближенной к круговой, повторяющей контуры мыса, образованного озером и вытекающей из него протокой. Это подтверждает и одновременность залегавших в сооружениях керамических комплексов. Время функционирования поселения определяется серией радиоуглеродных и AMS дат (21 единица) по кости, рогу, керамике, нагару на керамике (боборыкинские и кошкинские сосуды). Относится к концу VII тыс. до н. э. Появление раннего боборыкинского комплекса в Нижнем Приишимье актуализирует проблему хронологии древностей данного типа на территории Среднего Зауралья.

Неолитические памятники в бассейне р. Конды открыты во второй половине XX в. За последние 40 лет исследованы десятки землянок и полуземлянок, наземные постройки и очажные конструкции, могильники. Культурные типы памятников обосновывались по керамике, привлекались результаты радиоуглеродного датирования. Важной составляющей при разработке периодизации неолита стали многослойные стратифицированные объекты. Таким памятником является поселение Мулымья-3, на котором выявлены постройки раннего неолита (второй трети VII тыс. до н. э.). Керамика, представленная плоскодонной посудой с валиками и накольчатой орнаментацией, атрибутирована как «мулымьинский тип». По прошествии 500-1 000 лет на руинах раннего поселка были возведены строения, в которых залегала посуда шоушминского и (или) сумпаньинского типов, бытовавшая в VI тыс. до н. э. Котлованы этих построек прорезали ранние сооружения. Определенные аналогии с плоскодонной посудой с поселения Мулымья-3 имеются в материалах раннего неолита Северного Зауралья и Западной Сибири (бассейн р. Казыма, Барабинская лесостепь).

Проводится реконструкции крыльца деревянного жилого сооружения в центральной части Умревинского острога, основанного в 1703 г. на р. Обь. Археологические исследования позволили выяснить, что эта постройка существовала до 60-х гг. XVIII в. Ранее было выдвинуто предложение, что она выполняла функции приказной или судной избы. Возведена на высоком подклете, который с одной стороны имел следы наличия свайно-столбчатой конструкции, представленной в виде нескольких ям для деревянных опор. Одна из столбовых ям находилась далеко за пределами этой конструкции, что позволяет предполагать наличие здесь столба-опоры для высокого крыльца. Натурная реконструкция крыльца позволила получить дополнительную аргументацию для гипотезы об административно-жилом предназначении данного сооружения. Принимая во внимание его ориентацию относительно розы ветров, предложенный вариант конструкции крыльца на столбе, наряду со столбчатым фундаментом сеней, имел наиболее благоприятную аэродинамику, обеспечивающую минимальное снегонакопление, что крайне актуально в местных климатических условиях.

Изучены три сабли, хранящиеся в Акмолинском областном историко-краеведческом музее (АОИКМ), Национальном музее Республики Казахстан (НМРК) и в частной коллекции. Сабли из АОИКМ и частной коллекции происходят из числа случайных находок с территории Северного Казахстана. Сабля из НМРК происходит из разрушенного кургана из Шетского района Карагандинской области (Центральный Казахстан). На основании типологического анализа установлено, что ближайшие аналоги сабель происходят с территории Южной Сибири и Восточной Европы и датируются XIII-XIV вв. Наиболее вероятно, что появление сабель рассматриваемого типа на территории Казахстана связано с событиями Монгольского нашествия XIII в. и включения региона в состав Монгольской империи. Скорее всего, сабли были изготовлены мастерами Южной Сибири и попали в Восточный Дашт-и Кипчак вместе с отрядами Чингизидов. Малочисленность находок сабель XIII-XIV вв. на территории Казахстана обусловливает высокую научную ценность рассматриваемого оружия.

Анализируются некоторые особенности вооружения и военного искусства сибирских татарских воинов, относящиеся ко времени похода атамана Ермака в Сибирь. Они были отмечены и изучены академиком Г. Ф. Миллером в основном по сведениям русских сибирских летописных источников. Отмечается, что некоторая часть сибирской элиты была знакома с действием ручного огнестрельного оружия и артиллерии и даже неудачно попыталась использовать их против русского отряда в ходе боевых действий. Однако среди татар не оказалось достаточно умелых артиллеристов, чтобы дать серьезный отпор врагу. Вполне вероятно, что эффективное владение огнестрельным оружием обеспечивало определенное военное преимущество казакам во время военных столкновений с сибирскими татарскими воинами в течение всего времени похода Ермака в Сибирь. Но главным фактором побед были острые разнохарактерные противоречия и борьба за власть между разными группировками сибирской татарской знати, которые серьезно ослабляли ее в ходе противостояния с врагом с запада.