Статья посвящена подведению итогов реализации проекта «Наука в школу». Обобщается опыт интеграции материалов, полученных при исследовании объекта археологического наследия – Новотроицкого некрополя, в образовательное и туристическое пространство Тальменского района Алтайского края. В процессе реализации проекта был осуществлен комплекс мероприятий, включающий в себя проведение лекций, «живых уроков», мастер-классов по реконструкции керамики, одежды, украшений, научно-практической конференции, фотовыставки, экспедиции к местам раскопок, установку памятных знаков. В подготовленном в рамках реализации проекта учебно-методическом пособии «Археология в школе» для учителей и студентов приведен краткий иллюстрированный глоссарий, дающий представление о внешнем виде и особенностях расположения различных археологических памятников на территории Алтайского края, учебно-методические разработки применимые при подготовке школьных научно-исследовательских проектов по археологии. Авторы приходят к выводу о том, что полноценной перспективной интеграции в туристическое пространство района Новотроицкого некрополя должна послужить комплексная музеефикация всего ансамбля исследованного памятника, а образовательный потенциал объекта археологического наследия может быть раскрыт за счет использования метапредметного подхода.

Статья посвящена апробации возможностей метода «конверта» и методов геометрической морфометрии на примере анализа 47 целых форм сосудов из Николаевского могильника срубной культуры Приуралья. Использование метода «конверта», предложенного Клайвом Ортоном позволило выделить ведущие формы рассматриваемой коллекции. Полученная классификационная схема включает шесть групп горшечных и четыре группы баночных форм сосудов. Правомерность выделения полученных «конвертов» в указанные группы демонстрируют и графики, полученные методом главных компонент. Результаты анализа выборки показывают, что большинство сосудов рассматриваемого керамического комплекса схожи между собой по общей пропорциональности – вытянутые с максимальным расширением тулова в средней части или верхней трети. Фиксируемые вариации профилей у ведущих форм незначительные, а выделенные формы устойчивые. На их фоне выделяется малочисленная группа приземистых сосудов срубной культуры и ряд сосудов, обладающих выраженными алакульскими признаками.

Проанализированы существующие проблемы в изучении русской керамики: разница в принципах обработки археологических и этнографических керамических материалов; отсутствие единой терминологии в описаниях морфологических особенностей глиняных сосудов и единой методики обработки керамики, что обусловливает отсутствие общепризнанной концепции систематизации русской посуды. Главный акцент в статье сделан на анализе существующих хронологических колонок, созданных исследователями на основе керамических материалов славяно-русских памятников европейской части России (X – начала XX в.) и Сибири (XVII– XVIII вв.). Выявлены характерные критерии для построения хронологических колонок в границах стратиграфических горизонтов и памятников в целом. Создание хронологических шкал по керамическим материалам и соотнесение их с аналогичными сосудами из датированных по предметным комплексам городских слоев позволит выявить периодизацию формирования культурных слоев для сельских памятников.

В предлагаемой статье подробно рассматривается процесс сканирования, постобработки и дальнейших манипуляций с трехмерными моделями, полученными при помощи сканеров структурированного подсвета. Авторами описан алгоритм создания моделей, их позиционирования, упрощения, сохранения в различных форматах и экспорта. Основная последовательность постобработки 3D-моделей включает: обработку групп отсканированных проекций (их чистка и совмещение), создание модели артефакта и обработка / исправление полученных материалов в специальных программах. В результате работы по алгоритму исследователь получает масштабированную модель артефакта, полностью соответствующую оригиналу. Дополнительно освещены возможности последующих исследовательских процедур. Данный алгоритм является универсальным и может быть применен практически к любому сканеру структурированного подсвета и к любым археологическим и этнографическим артефактам.

В первой четверти XX в. французской исследовательницей М. Колани на основе археологических работ в пещерах Северного Вьетнама была выделена хоабиньская культура, разделенная на три этапа: поздний палеолит (хоабинь I), мезолит (хоабинь II) и ранний неолит (хоабинь III). Позже выяснилось, что хоабиньские индустрии широко распространены на территории Индокитайского полуострова, на Суматре, на юге Китая. Данная публикация посвящена анализу коллекций каменных орудий, полученных в результате раскопок пещеры Сомчай, открытой вьетнамскими исследователями в 1980 г. Каменная индустрия Сомчай была отнесена к культурно-хронологическим этапам хоабинь II (мезолит) и хоабинь III (ранний неолит). Однако в силу нескольких факторов стратиграфическая последовательность литологических подразделений памятника вызывает вопросы. Описание археологического материала также неполно, и последующие публикации были посвящены общим обзорам и палеоботанике. Проведенный технико-типологический анализ показал, что каменная индустрия пещеры Сомчай является галечно-отщеповой и относится к позднему этапу хоабиня, что соответствует рубежу плейстоцена – голоцена.

Представлены антропологические материалы, выявленные на поселении позднеирменской культуры (IX– VII вв. до н. э.) Линёво-1. Зафиксированы три объекта. Погребение 1 найдено в камере 2 жилища 15, ребенок 7–10 лет. Положен на левый бок, с неестественно перегнутым позвоночным столбом, на земле лицевой частью черепа. Сопровождалось каменными выкладками с челюстями и костями животных, рыб, фрагментами керамики, горшочком и придонной частью сосуда позднеирменской культуры. Погребение 2 выявлено на полу жилища 16а, погребение 3 – в межжилищном пространстве, в золистом слое. Оба представлены только фрагментами черепов, третье – с признаками насилия. Сопроводительный материал не обнаружен. Погребения на поселениях зафиксированы и на других памятниках этого времени лесостепной зоны Евразии. Поддерживается мнение об отнесении таких объектов к третьему типу захоронений переходного времени от эпохи бронзы к раннему железному веку. Сравнительным анализом зафиксировано сочетание европеоидных и монголоидных признаков в составе антропологического типа погребенных на Линёво-1, а также отсутствие сходства между ними и погребенными на памятнике Чича-1.

Проведен технико-технологический анализ кулайской керамики (новосибирский вариант) могильника Каменный Мыс. Определено, что как исходное пластичное сырье использовались ожелезненные природные глины средней пластичности, возможно, предварительно обработанные. Доминирующим рецептом формовочной массы является глина + дресва (68 %). Конструирование начина проводилось по ёмкостно-донной программе при помощи лоскутов. Полое тело выполнено при помощи лоскутного налепа. Поверхности изделий обрабатывались преимущественно при помощи механического заглаживания различными инструментами. Обжиг посуды мог проводиться в кострищах или очагах. Керамическая технология отражает начальный этап смешения разных гончарных навыков. Устойчивость сохраняют субстратные навыки отбора исходного пластичного сырья, конструирования начина и полого тела. Смешение проявляется на уровне приспособительных навыков – способах составления формовочных масс и механической обработки поверхностей. Подобная ситуация может являться следствием взаимодействия групп кулайского населения с носителями большереченской культуры и началом их смешения, что приводило к слиянию разных технологических гончарных навыков.

Представлены результаты серии экспериментов по реконструкции цикла изготовления моделей кельтов, литейных форм с орнаментом в форме «полукопытца» и реконструкции способов нанесения данного типа орнамента. На основе анализа предметного комплекса, включающего более 30 единиц кельтов IV типа (по типологии М. П. Грязнова) из фондов Минусинского музея им. Н. М. Мартьянова, выявлены два способа нанесения орнамента, которые характеризуются определенными признаками. Для обоих техник общими признаками являются следы резьбы острым предметом (ножом) в центральной части фигуры «полукопытца», затирание поверхностей модели и формы кельта подушечками пальцев. Отличительные признаки первого метода – лепка жгутиков на модели кельта, накладывание их друг на друга, наплыв жгутиков на бортики. Отличительными признаками второго подхода являлись следы прочерчивания линий заостренным предметом (щепа, нож), накладывание резных линий друг на друга.

Рассматриваются и анализируются некоторые сведения о районах проживания енисейских и центральноазиатских кыргызов в течение отдельных исторических периодов, включая позднюю древность, раннее и развитое Средневековье, относящихся к тем историческим временам, когда существовало военно-политическое господство в Центрально-Азиатском регионе древних и средневековых тюркских и монгольских народов, включая хуннов, сяньбийцев, тюркских, телесских и киданьского кочевых этносов. В течение одного из этих исторических периодов, после разгрома Уйгурского каганата, в степях Центральной Азии господствовали сами кыргызы. Районы их расселения в Центральной Азии и Южной Сибири неоднократно существенно менялись. В разные исторические периоды кыргызы проживали на территории Восточного Тянь-Шаня, в пределах современного Синьцзяна, а в течение последующих исторических эпох также в Минусинской котловине, затем на обширных территориях Саяно-Алтая и значительной части Центральной Азии, а также в пределах горной системы Западного Тянь-Шаня.

Статья посвящена находкам котлов и кладов эпохи раннего железа на территории Среднего Енисея. В работе представлен обзор основных находок последнего времени, анализируется вопрос о вариантах присутствия котлов в кладах эпохи палеометалла. Среди них самодостаточность котла при сокрытии его как клада; котел как одно из вместилищ предметов клада; целые котлы малых размеров как часть предметного комплекса клада; обломки котлов в составе кладов. Авторами была составлена картография 21 клада на территории Среднего Енисея, в вещевой комплект которых входили котлы. Она позволила выявить территориальное своеобразие размещения котлов из «случайных» находок, а также в составе кладов. Использование подхода археологического микрорайонирования позволило выявить несколько компактных территорий, для которых было характерно неоднократное обнаружение кладов с котлами. При анализе предметных комплексов особое внимание было уделено выявлению повторяющихся наборов предметов (зеркал, топоров, поясной фурнитуры, украшений) в кладах с котлами. В публикации предложена гипотеза о реальном потенциале котла как вместилища клада в рамках его датирования. На основании комплектности кладов с котлами для Среднего Енисея предложена относительная хронология этих предметных комплексов от скифского до хунно-сяньбийского времени.

Статья посвящена характеристике железного двулезвийного меча, который можно отнести к уникальным явлениям раннего железного века Минусинской котловины. По сообщению владельца меча, он был обнаружен на одном из пунктов сбора металлолома на юге Красноярского края. Отсутствие данных относительно условий находки позволяет обозначить его как «красноярский меч». По морфологическим характеристикам меч является увеличенной технологической модификацией традиционного тагарского кинжала. Общая длина меча 59,5 см; ширина линзовидного в сечении клинка около 7 см. Рукоять с волютовидным навершием отделена от клинка узким бабочковидным перекрестием. По классификации А. И. Милюковой, метрические параметры позволяют отнести его коротким мечам. По классификации О. И. Куринских, скифские мечи с узким бабочковидным перекрестием и волютообразным навершием входят в группу III, тип II А2 и датируются концом V – IV в. до н. э., что по соответствует рубежу подгорновского и сарагашенского этапов тагарской культуры. Позднее появление технологии обработки железа в Минусинской котловине позволяет считать красноярский меч предметом импорта, либо отнести время его бытования к периоду конца III – II в. до н. э., когда началось массовое изготовление оружия и орудий труда из низкоуглеродистой стали.

Рассматриваются сюжеты почтовых открыток начала XX в. с элементами бурятского лучного комплекса, находящиеся в настоящее время в открытом доступе или в частных коллекциях. Всего было выявлено и проанализировано три изображения с предбайкальскими и четыре с забайкальскими бурятами. Представляется история снимков – авторство, место и время съемки, а также информация об изданиях открыток. Выявляются и сравниваются характерные особенности изображенных на открытках предметов – геометрия традиционных луков, форма и декоративные элементы налучей, колчанов и поясов, отдельные части стрел, а также описывается одно стрелохранилище. Приведенные данные соотносятся с имеющимися предметами из музейных и частных коллекций, а также опубликованными материалами. Всё это позволяет существенно дополнить сведения как об отдельных конструктивных особенностях предметов, так и о лучном комплексе в целом.

Работа посвящена выявлению мифологических воззрений бурят о мелком рогатом скоте. Установлено, что образы козла / козы и барана / овцы многозначны и в основном имеют положительную коннотацию, связанную с основополагающими значениями – небо, небесные светила и др. Козел наделяется небесной, солярной, огненной символикой, связан с идеей плодородия; брачная символика свойственна козе. Образ барана / овцы связывается с небом, звездами, луной и огнем. Выяснено, что мелкий рогатый скот несет символику благополучия. Отмечается, что отрицательная коннотация мелкого рогатого скота обусловлена представлениями о нем как о вестнике смерти, беды и ухудшения погоды. Определено, что в бурятской обрядности мелкий рогатый скот являлся жертвой и посвященным высшим силам животным. В выборе животного для обрядовых действий буряты исходили из символики масти. Выявлено, что в обрядах более выражен сакральный статус барана / овцы, чем козла / козы.

Статья посвящена анализу символов свадебной обрядности, связанных с архаичными матрилокальным культом и культом огня, пространственными и религиозными традициями у тувинцев и бурят. В исследовании применялся сравнительно-этнографический метод, в рамках которого символы рассматриваются и сравниваются в синхронном и диахронном срезах. В работе представлено единство кочевнического семейно-родового уклада на примере сходства свадебных традиций тюркских и монгольских народов. Выявлены взаимосвязи матрилокальных, пространственных и религиозных символов со свадебной обрядностью у тувинцев и бурят как в прошлом, так и в настоящем. Сходство многих элементов свадебного обряда определяется кочевническим укладом и идеалом семейно-родового строя тувинцев и бурят, территориальной близостью к тюркским народам у баргузинских бурят и к Монголии у южных тувинцев. Более поздний, в сравнении с другими бурятскими регионами, приход буддизма в Баргузинскую долину и в Туву стал причиной сохранения архаических культов шаманизма.