Анализируется имперский патриотизм как особое движение в немецкой публицистике, широко распространившееся в последней трети XVII в. под влиянием внешнеполитических угроз – войн Людовика XIV и австро-турецких войн. Обращение к проимперским мотивам стало реакцией немецких публицистов на захватническую политику Людовика XIV по отношению к западным территориям Империи и на опасность турецкого завоевания восточных земель, в основе которой лежал страх за будущее Империи. Имперский патриотизм проявлялся в трех сюжетах немецких политических памфлетов: формирование негативного образа Франции, консолидация в борьбе с Османской империей и осуждение венгерских восстаний.

   В современных условиях остро стоит проблема объективности принимаемых политическими деятелями решений ввиду того, что у ответственных лиц часто отсутствует необходимая для этого достоверная информация. С начала XX в. в Великобритании получение и интерпретация этой информации относится к компетенции разведывательных органов, поэтому от эффективности их работы и качества взаимодействия с иными ведомствами часто зависел успех военно-политических операций. Гипотеза исследования состоит в том, что возможности спецслужб влиять на процесс принятия политических решений часто связаны не столько с эффективностью информационно-аналитической работы, сколько со способностью преодолеть сопротивление иных государственных ведомств, стремящихся к монополизации информационных каналов в правительстве.

   Рассматривается возникшая на рубеже XVI–XVII вв. практика оглашения от имени московского государя жалованного слова к народам Сибири. Делаются выводы о том, что на самом деле подобные обращения возникали дважды – в 1599 и 1623 гг. Высказывается мнение, что источниками этого явления стали так называемые жалованные грамоты за золотой печатью и укрепленные грамоты. Тем самым в этом обряде объединяются известная с ордынских времен практика подтверждения прав на земельную собственность от имени монарха и заключение своеобразного коллективного договора с русским царем (обязательство оберегать государя от любых преступлений против него).

   Рассматривается вклад приказчика Нерчинского уезда П. Я. Шульгина в усиление позиций России в Восточном Забайкалье и Приамурье в 1670-е гг. Основное внимание в исследовании обращено на меры, предпринимаемые Шульгиным для защиты ясачных людей и разрешения русско-аборигенных конфликтов в пределах Нерчинского уезда. В то же время Шульгин укрепил позиции России в Приамурье, вооружая казаков Албазинского острога и стимулируя их продвижение в бассейн р. Зеи. Таким образом, умелая политика, сочетавшая в себе элементы силового давления и дипломатии, помогла Шульгину создать благоприятные условия для расширения зоны влияния Российского государства в Даурии.

   Проведен анализ сведений, касающихся истории создания острогов времени Петра I на Среднем и Верхнем Енисее. В одном из таких случаев, связанных с действиями и решениями общесибирской и местной администраций в конфликте с гарнизоном и населением Красноярского острога и округи в 1718–1720 гг., пришлось отказаться от планировавшегося сооружения острогов в Западном Саяне, на территории современной Тувы, в фактических владениях монгольских ханов, являвшихся подданными империи Цин. Эти малоизвестные в науке события получили название второй Красноярской «шатости». В ходе исследования выявлены и охарактеризованы относящиеся к ней факты, оценена степень их влияния на решения о строительстве новых острогов в Западном Саяне и Засаянье, показана деятельность центральной и местной администрации по преодолению подобных кризисных ситуаций, отмечены последствия таких действий.

   С учреждением в Российской империи должности министра ему в помощь был определен товарищ. Первоначально в законе не оговаривалось ни количество товарищей, ни конкретный круг их обязанностей. Государственные учреждения сами формировали нормативные документы, регламентирующие компетенции товарищей министра. В Департаменте уделов с момента его учреждения товарищей министра было несколько. У каждого были свои функциональные обязанности. Большими полномочиями был наделен первый товарищ министра. В 1828 г. в удельном ведомстве были приняты новые правила, которые существенно расширили компетенции первого товарища министра. Вице-президент Департамента уделов фактически становился руководителем ведомства. Такое отделение должности первого товарища министра от остальных товарищей было связано не только с необходимостью расширения функциональных обязанностей, но и с личными мотивами императора Николая I.

   Статья посвящена истории создания «Записки о сектах, существующих в Пермской губернии» (1827 г.), ставшей наиболее обстоятельным описанием уральского старообрядчества своего времени. Материал для записки был собран московским чиновником и литератором С. Д. Нечаевым. Его поездка на Урал выпала на тревожное время после разгрома восстания декабристов, когда молодой царь Николай I был склонен всюду подозревать действия тайных обществ. Нечаев ранее состоял в одном из таких обществ (Союзе благоденствия), был дружен с К. Ф. Рылеевым, А. А. Бестужевым и другими декабристами-литераторами, почему и сам попал под подозрение. Но три месяца, проведенные им на Урале, позволили ему избежать преследования.

   На основе материалов делопроизводства региональной администрации Оренбургского края, выявленной в Российском государственном историческом архиве, анализируется процесс становления системы среднепрофессионального педагогического образования для казахского населения Тургайской и Уральской областей. Выявлено, что открытию первой казахской учительской школы в г. Орске в 1883 г. предшествовала десятилетняя подготовительная работа Особой комиссии. В ее работе приняли участие оренбургский генерал-губернатор, губернаторы Уральской и Тургайской областей, чиновники Министерства народного просвещения, Казанского и Оренбургского училищных округов. В поле зрения Комиссии была разработка Положения о школе, определившего принципы и правила ее функционирования. Участники дискуссии обсуждали вопросы языка преподавания, содержания учебного процесса, квалификации выпускников, возможности их трудоустройства.

   Рассматривается проблема трансформации имперских политических пространств в историческом контексте XVIII–XX вв. на примере архитектурной доминанты Петербурга – Исаакиевского собора, борьба за символическое присвоение которого, протекая в разных формах, отразила перипетии социально-политического развития царской, революционной и советской России. На основе документов семи петербургских архивохранилищ проанализированы интерпретативные модели, использовавшиеся в отношении собора до и после революции 1917 г. До революции собор был маркирован на символической карте Петрограда как правоконсервативный центр, храм-памятник династии Романовых. Послереволюционные десятилетия характеризуются соперничеством возможных интерпретаций – церковной, историко-архитектурной и антирелигиозной.

   Распад СССР объясняется с точки зрения теории институционального насилия Д. Норта, Б. Вайнгаста и Д. Уоллиса. К 1980-м годам СССР достиг стадии зрелого «естественного государства»: основу советского строя составляли долговременно существующие организации, которыми управляла элита, обеспечившая себе высокий уровень безопасности и стабильности служебного положения за счет эффективного контроля над аппаратом насилия (КГБ, милицией, армией). Тем самым в СССР сложились объективные предпосылки для перехода к порядку «открытого доступа», основанному на конкуренции. Движение в этом направлении было успешным до момента утраты М. С. Горбачевым контроля над спецслужбами и армией летом 1991 г. Путч ГКЧП катастрофически дискредитировал союзную власть, сделав распад государства неминуемым.

   Публикуется описание Восточного Забайкалья и реки Амур, составленное в 1681 г. в Москве в Сибирском приказе на основе показаний сибирских казаков. По сравнению с ранее опубликованными документальными и нарративными источниками в данном описании приводится более подробная информация об указанном регионе: его природных ресурсах, расположении русских поселений, численности, жизнеобеспечении и вооружении русского населения, о сухопутных и речных путях сообщения, о местах обитания, образе жизни и степени лояльности к русской власти автохтонных жителей, о взаимоотношениях русских с «китайскими людьми». Описание хранится в Российском государственном архиве древних актов (Москва) в фонде Сибирского приказа.

   Вводятся в оборот и публикуются ранее неизвестные экземпляры двух воззваний викарных архиереев Томской епархии – бийского и новониколаевского. Они посвящены участию духовенства и верующих Бийского, Змеиногорского и Новониколаевского церковных округов в оказании помощи голодающим в 1922 г. Данные воззвания выявлены в Государственном архиве Новосибирской области. Показана историческая канва происходивших тогда событий, на фоне которых составлялись воззвания викарных епископов. Установлено, что на содержание архиерейских посланий оказали влияние как иерархическая зависимость от духовной власти, так и антирелигиозный прессинг светской власти. Воззвания издаются с учетом современных научных норм эдиционной археографии.