Исследуются процессы внедрения конных войск в китайскую армию по «варварскому образцу» в периоды Воюющих царств, династий Цинь и Хань. Приводятся некоторые материалы письменных источников соответствующих эпох, посвященных постепенной трансформации роли конного всадника как боевой единицы,  в том числе и в сочетании с колесницами. В ханьское время непосредственная угроза границам со стороны хунну и необходимость обезопасить торговые пути на Запад явились толчком к реорганизации армии в целом и конницы в частности. Для изучения особенностей использования лошадей для транспортных нужд и военных операций на северо-западе империи, помимо хроник, привлекаются документы административного и торгового содержания – бамбуковые планки с иероглифами ханьцзяни, в большом количестве находимые в пограничных крепостях. Они существенно дополняют данные письменных источников эпохи Хань и позволяют реконструировать специфику функционирования северо-западных округов Китая на рубеже эр и проследить особенности использования лошадей для нужд почты, патрулирования и внутренней работы гарнизонов.

Рассматриваются материалы элитных погребений государства Северное Чжоу (557–581), исследованных на территории городского округа Гуюань в Нинся-Хуэйском автономном районе КНР: могил Юйвэнь Мэна (565 г.), Ли Сяня (569 г.) и Тянь Хуна (574 г.). Перечисленные комплексы демонстрируют высокую степень унификации погребального обряда, что проявляется в сходстве могильных конструкций, декора и сопроводительного инвентаря. Конструктивные особенности погребений и состав сопроводительного инвентаря продолжают традиции, характерные для предшествующих периодов Шестнадцати варварских государств и Северного Вэй. При общем сходстве с синхронными комплексами Северного Ци (550–577) материалы рассматриваемых памятников позволяют выделить специфические черты северочжоуской погребальной практики: отсутствие фарфора, распространение ритуальных нефритов, светский характер погребальной живописи. На фоне превалирующего влияния общекитайской (ханьской) традиции отмечаются признаки влияния степной (вероятно, сяньбийской) обрядности. Престижные предметы импорта из Ирана, Центральной Азии, Византии свидетельствуют о значительной роли контактов по Шелковому пути в развитии экономики и культуры Северного Чжоу.

Приведены данные по раскопкам и исследованию могильника Цзиньляньшань в городском округе Юйси (пров. Юньнань, КНР). Значительная часть погребений относится к позднему периоду культуры Дянь (другое название – культура Шичжайшань), которые по найденным бронзовым монетам и печати датируется концом II в. до н. э. – началом I в. н. э. Памятник являлся кладбищем населения со сложной организацией и социальной дифференциацией; в его составе выявлены две элитные могилы, захоронения представителей среднего  и низшего социального слоя. В половине мужских захоронений найдено оружие, поскольку, возможно, покойные при жизни входили в состав местного ополчения. Важная особенность этого кладбища – обилие костных останков, в том числе вторичные погребения, что в целом не характерно для могильников культуры Дянь. Причины такой ситуации не вполне ясны, для их определения необходимы данные морфологического и палеогенетического антропологического анализа. При этом следует подчеркнуть, что уже полученные сведения представляют собой прочную основу для более детальной реконструкции как культуры Дянь, так и, соответственно, общей картины этнокультурного развития Большой Юго-Восточной Азии.

Исследование ставит своей целью оценить значимость сведений о народах Гуйчжоу из цинских «альбомов об инородцах» в собрании научной библиотеки Санкт-Петербугского университета (НБ СПбГУ) для исследования истории крупных этнических групп провинции – мяо, ицзу и гэлао. В одном альбоме из собрания НБ СПбГУ есть 72 описания с иллюстрациями, в другом описаний с иллюстрациями сохранилось 28. В них дано описание нескольких десятков групп мяо, нескольких групп ицзу, буи и гэлао, но отрывочные данные  об истории можно найти только в разделах об ицзу и в отдельных случаях о мяо. Исследование показывает,  из каких источников, начиная с эпохи Хань, заимствовались сведения в «альбомы», а также расширяет и дополняет представленную в них информацию. Альбомы ценны своими изображениями обычаев народов Гуйчжоу, а также заметками этнографического характера, а не информацией об истории различных этнических групп.

Исследуется альбом «Полное собрание изображений мяо провинции Гуйчжоу» (全黔苗圖 Цюаньцянь мяоту, шифр Xyl. F-27), хранящийся в фонде Восточного отдела Научной библиотеки СПбГУ. Ключевыми задачами статьи являются установление места альбома в китайской традиции описания инородцев, описание структуры источника, а также выделение этнографических и фольклорных сведений в альбоме об инородцах. Актуальность исследования заключается в своевременности сопоставительного анализа данного альбома с подобными экземплярами, хранящимися в научных центрах по всему миру и изученными за последние несколько десятилетий. Альбом содержит этнографическую информацию: сведения об ареале расселения народа; традиционные виды деятельности; предметы быта, сельского хозяйства; одежда. В статье рассматриваются похоронные обряды различных этнических групп, а также пересечения с фольклором: упомянуты ткачество, барабаны, птицы, тигры. Схожесть ряда явлений в цинских альбомах и фольклоре народов Юго-Восточной Азии может, с определенными оговорками, свидетельствовать о наличии связей между административными документами («альбомы об инородцах») и народным творчеством. Статья снабжена таблицей и иллюстративным материалом.

Статья посвящена анализу художественных печатей и штампов как специфического инструментария, использующегося с раннего Средневековья по настоящее время в ароматической культуре Китая и Кореи. Различные по форме и изобразительным средствам типы изделий проанализированы в историко-культурном контексте  с привлечением разнообразных материалов и источников, почерпнутых из этнографических наблюдений и антропологических изысканий авторов. Если в китайской культуре происхождение и эволюцию этого инструментария можно проследить по раннебуддийским эзотерическим практикам VII–VIII вв. (а их прообразы  в виде даосских ритуальных печатей-талисманов 符 фу или 印 инь – даже с IV–V вв.), то использование соответствующих предметов в корейской культуре прослеживается, предположительно, только в эпоху Корё (918– 1392), а затем надолго прерывается. В связи с этим историко-типологический анализ этого инструментария  в контексте развития обеих национальных традиций возможен преимущественно на современном материале. На основе сравнительного исследования выделены наиболее представительные типы орнаментов, выявлены функции и сферы применения данного инструментария.

Статья посвящена трем китайским живописным произведениям, созданным в XIII в. На трех рассматриваемых свитках представлены разные персонажи, но сюжет у всех картин общий – принудительный отъезд девушки на чужбину. Полотно Чжан Юя «Вэньцзи возвращается в Хань» рассказывает о восточно-ханьской поэтессе Цай Янь (Цай Вэньцзи), выкупленной у сюнну в начале III в. н. э. Приписываемый Гун Сужань свиток «Минфэй покидает заставу» иллюстрирует полулегендарную историю о Ван Чжаоцзюнь, наложнице западно-хань- ского императора Юань-ди, которая в последней трети I в. до н. э. была выдана замуж за вождя сюнну. Повод для создания картины «Кочевники» Ху Хуаня точно не известен. Автор считает, что все три произведения  в художественной форме отражали одно и то же событие, произошедшее в 1214 г. Речь идет о насильственной выдаче замуж цзиньской принцессы Ци за вождя монголов Чингисхана. Картины Чжан Юя и Гун Сужань трактовали это событие аллегорически, а «Кочевники» Ху Хуаня – реалистически. 

Статья посвящена предполагаемой фольклорной основе трёх китайских новелл эпохи Тан о вторжении мужа  в сон жены: «Записок о трёх снах» Бо Синцзяня, «Студента Чжана» Ли Мэя и «Дугу Сяшу» Сюэ Юйсы. Психологизм, свойственный этим новеллам, маскирует их содержательную близость к фольклорным рассказам  о путевой встрече со сверхъестественным или необычайным. Использование китайского и инокультурного сравнительного материала позволяет показать, что эти новеллы обязаны своим появлением вере в ночные пиршества духов и возможности участия в них человека. Все они строятся на сказочной модели спасения брачного партнера: прекращая сон жены, герой тем самым избавляет ее от наваждения. В ту же группу следует включить еще около десятка китайских нарративов VIII–X вв., в центре которых находится участие женщины в празднествах духов. Своим возникновением подобные сюжеты, не имеющие близких аналогов  в предшествующей и последующей китайской традиции, наиболее вероятно, обязаны влиянию фольклора  и верований иранских народов.

Настоящая работа посвящена исследованию парентезы в китайской художественной литературе на материале романа «Устал рождаться и умирать» Мо Яня (《生死疲劳》莫言，2005) как проблеме современных семантико-синтаксических и функционально-стилистических явлений, которые, представляя собой локализованные фрагменты речи в составе основного высказывания, подчеркивают нелинейность языкового мышления. Отсюда цель данного труда – определить особенности использования такого рода вставных конструкций в художественном дискурсе на выбранном материале, зафиксировать начало употребления такой не свойственной прежде китайскому литературному тексту практики. Парентезы функционируют на системном, изобразительном и композиционном уровнях романа. На фактологическом материале доказывается, что использование парентезы составляет одну из особенностей идиостиля Мо Яня, интегрируя разные повествовательные планы. Результаты исследования обеспечивают основу для дальнейших исследований парентетических конструкций в китайской прозе. 

Рассматривается влияние информационной нагрузки и гендерного фактора на длительность китайских слогов в коммерческом и социальном рекламном дискурсе. Материалом послужили тексты звучащей рекламы в произнесении 6 профессиональных дикторов (3 мужчины, 3 женщины). В работе показано, что длительность  является одним из важнейших маркеров информационной нагруженности слога. В большинстве случаев наблюдается увеличение длительности слога на участках с высокой информационной нагрузкой. Обнаружена гендерная разница:  ) слоги в женской речи имеют бо льшую длительность, чем в мужской; 2) мужчины более эффективно используют контраст по длительности на участках разной информационной нагрузки, на что указывает бóльшая разница между нагруженными и ненагруженными слогами по длительности в речи мужчин.

Альянсы являются одним из наиболее эффективных средств, с помощью которых государства сохраняют  и приобретают власть. Изучение происхождения альянсов всегда было популярной темой в сфере международной политики. Данное исследование посвящено анализу процесса установления политики «союза с Россией» Кантонского правительства, возглавляемого Сунь Ятсеном в начале ХХ в. Научная новизна заключается  в анализе исторических событий и формирующих их факторов с точки зрения теории международных отношений. Ввиду того, что власть Сунь Ятсена не была признана официальным режимом, было принято решение рассмотреть возможности укрепления международного сотрудничества, вероятность создания «союзов». После нескольких неудачных попыток союза с Европой и США Сунь Ятсен выбрал политику «союза с Россией». В рамках модели «теории альянсов» делается вывод, что в сравнении с идеологией соображение безопасности являлось главным фактором для режима Сунь Ятсена. Отмечается, что военная помощь сыграла важную роль в установления союза с Россией.

Рецензируемая монография «Образ Петра Великого в странах Восточной Азии» подготовлена коллективом востоковедов из Санкт-Петербургского государственного университета и Института восточных рукописей РАН. В книге изучены особенности перцепции образа первого российского императора Петра Великого в Китае, Японии, Корее и Вьетнаме. Раскрыто основное содержание представлений о русском царе в этих странах, рассмотрены источники и пути распространения этих представлений. Охвачены хронологические рамки начиная с эпохи правления Петра Великого до XXI в. Исследованы архивные тексты XVIII в., сочинения XVIII– XIX вв., статьи публицистов XIX–XX вв., труды современных историков рассмотренных стран, публикации разных жанров в сети Интернет, переводы русских произведений о Петре Великом, учебная и детская литература, документальные фильмы и прочие материалы. Рассмотрена специфика интерпретации личности и деятельности русского царя в странах Дальнего Востока и различных этнокультурных средах.

Китайская чайная культура имеет долгую историю и богатое содержание, включает уникальные духовные качества китайской нации, именно поэтому изучение и понимание китайской чайной культуры – важный  и эффективный способ понять современную китайскую культуру и современный Китай. В книге «Введение  в чайную культуру Китая» используются исторический метод исследования, международная точка зрения  и концепция объединения теории и практики для всестороннего обсуждения концептуальной коннотации, истории развития, идеологии и искусства, этикета и обычаев, международных обменов. В ней описаны основные идеи и концепции китайской чайной культуры, а также показаны методы и пути осуществления чайного искусства на практике, представлены виды и свойства чая, что дает читателям представление о китайской чайной культуре и способствует выработке личного вкуса и поиску друзей по интересам.

Двухтомное издание научного труда под редакцией главы Китайской международной ассоциации исследований культуры Чжоу Гофу «Всё о мировой чайной культуре» (2019) – это практический справочник, в котором рассказывается о том, как чай и чайная культура из Китая распространились по всему миру, а также как разные страны использовали чай для расширения торговых и культурных обменов. В книге прослеживаются  общий смысл, отсылки к историческим событиям, глубокий анализ чайной культуры. Книга отличается логичностью, стройностью, последовательностью изложения и богатым содержанием. Именно поэтому книгу заслуженно называют «Энциклопедия мировой чайной культуры».

В 2022 г. деятельность научно-образовательного и культурного центра «Институт Конфуция» Гуманитарного института Новосибирского государственного университета (ГИ НГУ) продолжала испытывать влияние пандемии коронавируса, однако благодаря поддержке НГУ и Синьцзянского университета использование имеющихся преимуществ позволило уверенно сохранять позиции проекта в НГУ и учреждениях-партнерах – вузах и школах: продолжалось преподавание китайского языка, проводились мероприятия культурной направленности. Все планы на отчетный год были успешно завершены. Деятельность «Института Конфуция» ГИ НГУ не только охватывала обучающихся, преподавателей и ученых-гуманитариев Сибири, Урала и Алтая, но и связывала их с китаеведческими центрами других регионов России. В 2022 г. весь преподавательский коллектив неустанно трудился над созданием цифровых учебных материалов по китайскому языку, велась многообразная деятельность по знакомству россиян с китайской культурой, заметно возросла значимость конкурсов и научных мероприятий, организуемых центром, обучающиеся по проекту одержали ряд важных побед в языковых конкурсах и проявили свои таланты на международном уровне.

Как словосочетание выражение «китайская мечта» существует более семи веков, однако на разных этапах  общественного развития его значение было различным. Начало поисков «китайской мечты» китайской  интеллигенцией относится к началу ХХ в.; в 1980-х гг. в культурных кругах вернулись к этой идее; а в начале  XXI в. содержание «китайской мечты» вновь обсуждалось обществом в целом. Эволюция понятия, выра- жаемого этим словосочетанием, отразило грандиозные перемены, произошедшие в китайском социуме на  протяжении последнего столетия. В наши дни «китайская мечта» – не просто словосочетание современного  языка, а ключевое понятие идеологической системы социализма с китайской спецификой новой эпохи, ему  придано новое глубокое содержание. Характерное для современного общественно-политического дискурса  выражение «китайская мечта о великом возрождении китайской нации» впервые появилось в выступлении  Генерального секретаря ЦК КПК Си Цзиньпина в 2012 г. «Китайская мечта» стала культурным символом, ко- торый войдет в историю развития китайской цивилизации и будет существовать в составе национальной куль- туры на протяжении жизни грядущих поколений.